• Фото 9
  • Фото10
  • Фото11
  • Фото 12
  • Фото 13
  • Фото14
  • Фото 15
  • Фото 16
  • Фото 17
  • Фото 18
  • Фото 19
  • Фото 20
  • Фото 21
  • Фото 22
  • Фото 23
  • Фото 24
  • Фото 25
  • Фото 26
  • Фото 27
  • Фото 1

Недавно зарегистрированные

Кто на сайте

Сейчас 3157 гостей и один зарегистрированный пользователь на сайте

  • ganzha-vladimir@rambler.ru

FAQs

 Сорокин Сергей Алексеевич - выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1974 года

  Ода Первому и последующим выпускам Барнаульского ВВАУЛ

Давно чесались руки написать оду. Оду первому выпуску нашего училища. А стал писать, понял, что ограничиться только первым выпуском не удастся – крепко мы повязаны и с первым и последующими выпусками. Начну же с Первого и им же закончу.

Летал в разных полках с выпускниками первого выпуска: Ермаковым Гошей, Салтыковым Сережей (оба, к сожалению, покойные), сделал несколько полетов в Росси в 91-м году с Голубевым (лётчиком-инспектором Лидской дивизии) имя, к сожалению, забыл, видел каким уважаемым и авторитетным был в Тукумсе Сергей Медведев – зам. полётной полка, хорошо знал Вениамина Егоровича Абрамова, в ВВА познакомился с Сашей Коротковым, и кое-что подсмотрел в его диссертации.

Уже на «гражданке» познакомился с Виктором Тилининым и Тихоновым-старшим (младший учился с нами).

Спасибо им, перечисленным и нет, за науку и помощь бескорыстную и, конечно, за из «первопроходство».

Первый выпуск для меня (думаю это тот случай, когда можно сказать и «нас», имея ввиду, выпуск 74 года) в 70-том году были ЛЕГЕНДАМИ!

Первому выпуску досталось не сладко в бытовом смысле (база-то вначале была довольно убогой). Всё только начиналось. С них.

Мы, в 1970- 1971 годах, ещё не хлебнувшие полётов, на них смотрели крепко «снизу-вверх»:

Летают!

Сами!

На Илах, Яках!!

Совершенно особое отношение было преподавателей к ним – трогательное, как к любимому ребенку.

Много было среди них после армии и из армии, возрастные.

Мужики. По паре раз за училище успевали некоторые сочетаться браком. Пользовались успехом у местных дам.

Очень. У женской части персонала училища.

По-особому носили форму, форму старого образца, с хромачами, надраенными как у кота…

Обрезали поля шинелей – чуть не под копчик. Помню компанию по борьбе с этим «злом», как подшивали недостающей длины полоски шинельного сукна.

Какой у них был оркестр (ВИА), как наяривал на «фоно» Веня Абрамов (потом судьба свела с ним в Копитнари)!

Хорошо помню, когда «Руц» - А.В. Руцкой, по каким-то делам летом 71 года приехал из Камня в Барнаул в училище и зашел на курс, к брату.

Руцкой-младший, - Вовка учился и выпускался с нами в 74-м. У старшего выжженный, кирпичный загар аэродромный. Выцветшая добела чистейшая и отглаженнейшая х/б гимнастерка, на пару верхних пуговиц воротник расстегнут – видно голубое шелковое (под ВКК) белье - особый шик потом у нас считался.

Небрежно-устало что-то сказал про особенности полета на «разгон» и «потолок».

Убил! Всех, кто это слышал!

Тебе-то только предстоит высшую математику сдать. А впереди еще аэродинамики курс и встреча с Ю.М. ЧЕРЕПЕНИНЫМ!!!

И ее (аэродинамику) учить надо – нужная для летчика вещь, солидно, со знанием дела делились эти небожители.

Потом про полеты. Элка – это вообще за пределами понимания: могут вообще с летной списать.

А их, первый набор уже нет (в смысле не списали и не спишут).

Руцкой попал в Бэбск. Инструктором на МиГи (УтиМиГ-15, МиГ-17). Через пару лет – всех поставил на место! И стал расти. Расти в «чужом», ибашно-истребительном огороде!

Заслуженно! Стал и там что-то строить, «прорабить».

Полки ФБА и оперативной разведки на Яках комплектовались до выпусков Барнаульского ВВАУЛ, в основном, тамбовцами (процентов 40-50), харьковскими (те, кто выпустились на Яках до их передачи в Оренбург). Харьковчане были уже комэски-замкомэски, встречались и оренбургские, но

оренбургских были единицы. И были они на уровне к.з.

Были совершеннейшие деды из экзотических даже для того времени училищ типа Батайского (из дохрущевских разгонов).

Процентов 30 было из УТАП (из ДОСААФ). Эти летали здорово. Но не имели «ромбов», потому росли не очень высоко, «забивали» собой клетки к.з. и НШ аэ и все – их не пройдешь! В смысле роста.

Ну а потом, уже когда был в бомберах и уже не рядовым, и когда стали массово переучиваться полки иба на Су-24 довелось посмотреть какие - такие они, эти ибашники ейские!

Хорошая школа. Сильно летали. В строю стояли, как качинские.

По земле с пикирования работать – учить не надо. Формальность пустая – отсидеть справа за инструктора, чтоб «клетки» закрасить.

Но этим надо было доходчиво и тактично объяснить, кто такой штурман, и что экипаж – сильнее, чем сидящие в одной кабине летчик и штурман. Объяснить, как в авиации, – доказав делом.

ПВО-шники с Су-15 (может мне так «повезло») – при полётах строями были просто… страшные люди! У них, чуть что, - типа откажет оружие, – таран!

И, похоже, на своих пытались тренироваться...

Глаз да глаз за ними нужен был строями! Повторюсь, может только мне так досталось.

И вот с такими (!!!) наш первый и последующие выпуски стали конкурировать!

И завоевывать для себя и для нас авторитет.

И завоевали свое «место под солнцем». Для себя и для нас, последующих выпусков.

Я пришел в 74 году в 10-й орап Щучин, Белоруссия.

Полк сильный, с традициями, прошел всю войну (57 потерянных экипажей, 11 Героев, 2 дважды), после войны участвовали и в Чехословакии, и у «арабов», в 80-тые одна эскадрилья на МиГ-21 сходила в Афган.

К нам, четвёртому выпуску уже относились без предвзятости, без опаски.

Спасибо за это второму выпуску: Вите Вутянову и Мише Пушкареву. Они уже были со вторым классом, готовились на первый. И третьему выпуску: Сергею Варсегову, Юре Синенко, Валере Катаеву, Валере Маркину, Володе Штрек – эти тоже поработали на авторитет БВВАУЛ.

Летали в 70-тые много, интересно, по-взрослому.

Погода белорусская осень-зиму расслабляться не давала. Как и Командующий 26 ВА – живая легенда, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Беда с его первым вопросом нашим командирам: «Посему лёсики не летают?» (акцент у него был приличный белорусский).

Минимум три смены, плюс суббота – смена «по молодым». Летали бы больше, но на аэродроме сидели кроме нас: иап, управление иад, буксотряд.

Помню негласное соревнование нашей второй «яковской» аэ с эскадрильей нашего полка, но на МГ-21Р - кто и с меньшими эксцессами («первее») вылетит самостоятельно в боевом полку?

Погода зимой прижимала крепко. ПМУ просто не было. С месяц стоял минимум. Нас возят якобы по приборам, на самом деле «натаскали» сразу при минимуме на всю оставшуюся летную жизнь – у меня 21 посадка при УМП с инструктором (заходы – считай удвоить надо) это ДО первого самостоятельного на Як-28Р!

Надо выпускать. Погода - не минимум, но и не ПМУ точно. Видимость 3, нижний край метров 400. Но штурмана посадили такого, что директорного режима не надо, только слушай штурмана - «деда» и выполняй. Мы с Колей Новоточиновым зашли и сели по плану, а мужики на 21-х и «поколбасили» на посадочном изрядно и по паре дополнительных заходов со своим АРК скрутили!

А были они со славных «Качи», «Чернигова» и «Харькова»!

Просто ПРМГ у них не было и «дядьки» впереди.

Сильные ребята: Володя Коваль, Серега Ровенских, Володя Рябов.

С нашего четвертого выпуска большинство попало по профилю училища (орапы, бап – абсолютное большинство на Як-28), хотя доля инструкторов (Калманка, Чебеньки, Ртищево) уже была велика.

То, что кто-то, идя в авиацию, сознательно (сам, либо по подсказке) выбирал БВВАУЛ, видя себя в будущем фба-шником, разведчиком, а по выпуску оказывался, как Гена Курапов или еще непредсказумей, - в Канске «праваком» на Ли-2, как наш Гена Попыхов, что в те годы было (тогда расценивалось, по крайней мере) для абсолютного большинства ТРАГЕДИЕЙ и серьезным испытанием характера.

А инструкторство?!!

Когда больше трети с выпуска – в инструктора!

Кто-то из наших, из инструкторов училищных, по-моему, правильно сказал, кто может и должен учить первоначально летать.

Ну, никак не с лейтенантским опытом училищным!

Ну ладно в родном училище («где родился, там и сгодился»), а в Чебеньках, Орске, Туле, Ртищево?!!!

Это почему?

Затыкали нашими братьями дыры.

И старшими, а уж позже младшими и массово. И пошли потоком в ДА, МРА, «корабелку».

А заткнув, не давали, как Володе Стовбер, расти, - мол, все равно «чужак».

Это с годами дозреваешь, что нет плохих ролей (для нас – самолетов), а есть плохие актеры (летчики).

К любому самолету прикипаешь, роднишься: он тебе что-то простил, ты - ему, он тебя выручил, подарил звериный кайф адреналиновый и тебе его бросить жалко.

Но все равно я убежденный сторонник сохранения, лелеянья профильности училища!

Такой, какой она была у нашего Первого выпуска!

И для нашего БВВАУЛ этой нишей должна была быть – ФБА, ША!

И всё-таки закончу тостом.

И именно за первый выпуск. Потому, что они – Первый!!!

За Первый выпуск! Как Жахнем!!! (повторять три раза и каждый последующий раз все с большим чувством и выражением).

 

О лётной форме. Или мелочей в авиации не бывает…

В начале 80-тых рассказал мне эту байку, произведшую впечатление и запомнившуюся на многие годы, один летчик-испытатель ЛИИ им. М.М. Громова, сам в прошлом военный летчик-инструктор Качинского ВВАУЛ.

Мы в то время вели войсковые испытания Су-24 и были пункты программы, по которым первый полёт делал гражданский («лиёвец»), затем военный лётчик-испытатель из Владимировки, а потом уж мы – строевые лётчики. Это и большие веса (взлёт) и «огибание» рельефа и работа максимальной зарядкой бомбами, НАРами.

Итак, пришёл он после отпуска. По плану подходит работа на большие углы и сваливание на чём-то.

Он решил с А. В. Федотовым – тот ещё был жив (самый крутой был спец по штопорам) в порядке провозочки и разминки сходить на спарке МиГ-23 в зону ну и поштопорить заодно.

Да вот незадача малая - забыл в гараже (отпуск же был) кожаные штаны свои испытательские (кто не видел – полная копия брюк обычного советских времен лётного комбеза).

Взял у кого-то, прыгнули в кабину и пошли.

Дошли до штопоров. А 23-й на штопоре – машина более чем серьёзная, плюс спарка «кривая». Видов штопора и методов вывода из него на отдельную книжку хватит.

Ввели, дали раскрутиться, начал он вывод самым простеньким – не выходит, следующий метод, помудрёнистей – ноль, следующий.

Четыре разных метода попробовал «восстанавливающийся».

Федотов: «Интересно! Дай я попробую».

Пробует. Своими, федотовскими приёмчиками, по нарастающей по эффективности воздействия на аппарат.

Результат - прежний.

Высоты немало разменяли. Лёгкое беспокойство, пора бы уж и выводить, а то…

Начали самым сильным способом, причём вдвоём.

Начали с рулей по штопору, ручку полностью на себя, причём усердно. Что-то показалось, треснуло.

Доделали манипуляции, - нехотя, но вышел.

Хватит, потренировались, теперь бы отдышаться: чуть не стали перед выбором прыгать или…

Домой. СОК - по полной для анализа.

Итог.

Мотня чужих кожаных штанов, чуть меньше, чем требовалось для этого пилота.

Ручка при взятии на себя несколько миллиметров не доходила до максимального значения угла отклонения. Потому не могли дать максимальный импульс при отдаче ручки от себя. Не доходила, пока вдвоём не порвали эту самую мотню.

И это лётчики, круче которых, наверное, на это дело у нас не было. Федотов – ГСС, шеф-пилот Микояновской фирмы – легендарная личность!

Несколько лет назад в молодежно-тусовочной моде были брюки с огромной висящей мотнёй, имевшие хлесткое народное название «обср#ки». И каждый раз, как я видел на ком-то это, всплывал рассказ лиёвца!

Михаил Матвеевич

 

Михаил Матвеевич М. пришел к нам в полк на должность штатного руководителя полетов в начале 80-тых с комэски мерийского истребительного полка МиГ-23М цхакаевской истребительной дивизии.

Хочется мне рассказать несколько эпизодов, связанных именно с Михаилом Матвеевичем.

Почему?

Не похожая больше ни на кого, колоритная личность: невысокий, круглообразный, обалденной не мужской длины ресницы. Походка военно-морская – вразвалочку.

Михаил Матвеевич, как и Валерий Павлович Чкалов, «не выдавал кефир за свой любимый напиток», было такое. А кто не без греха?! Должность РП – особая: и по нагрузке, и по значимости, и по ответственности. Ну и просто хочется отдать ему должное за труды на этом посту.

Итак, Михаил Матвеевич, такой, каким его видел и помню его я.

Качинец.

Его воспоминания о Каче, где, как известно «все иначе», для меня начались с его впечатлений о монументе Вучетича: «Родина – Мать».

Если честно, он с «матью» и вспоминал этого Вучетича, наверное, как и большинство его однокашников, которым крепко перепали грунтовые работы в период возведения данного монументального сооружения по замыслу этого художника. Восторга от его произведения он не высказывал, а вот поругивать – было.

Второе, что запомнил из его рассказов – рассказ, как на МиГ-21, будучи молодым, отрабатывал ночью перехват на потолке. Долго не получалось. Вернее, получался «не зачет», пока пытался цель обнаружить в радиолокационный прицел (РЛП). Кто-то из более опытных подсказал (дальность обнаружения в РЛП 21-го МиГа – кот наплакал), что лучше визуально ориентироваться по факелу форсажа самолета-цели, - такому же МиГ-21, «прущему» в стратосфере на всей сверхзвуковой дури.

Сказано – сделано. Команды офицера боевого управления опускаю, поскольку, будучи «бомбером» по летному образованию, и «ИБА-шником» по духу, перевру.

Из этих команд Матвеич определил, что цель впереди и стал искать ее визуально. Увидел яркую точку, прикинул - по всему сходилось, что именно эта яркая точка – цель. Немного выше, как и было по заданию. Стал визуально прицеливаться, направляя самолет на нее и ожидая соответствующего звукового сигнала о захвате головок ракет этой самой светящейся точки – цели.

Увлекшись, перестал следить за режимом (высотой и скоростью) вот-вот и долгожданный «захват» и - «пуск первой-второй».

Еще чуть-чуть вверх. Еще. Вдруг самолет свалился, двигатель встал. Высота – близко к динамическому потолку, скорости нет. Падал Матвеич до высоты устойчивого запуска, запустил, сел. Представьте себя на его месте. А уж потенциальный разбор всего этого!!

Перепутал, как потом выяснилось, Михаил Матвеевич факел форсажа самолета-цели с яркой звездой – и пошел в космос, сбивать эту самую звезду-цель. Не получилось.

Его рассказ о попытке перехвата звезды вспомнил в Каршах, в апреле 1984 года, при первом в моей практике, да и всех летчиков нашего полка взлете ночью парами. Большие сомнения у меня были, что мой ведущий, выключивший после взлёта форсаж, не звезда (в прямом смысле этого слова).

Вспомнил я Матвеевича тогда. Осторожненько подкрадывался, пока не уверился, что это хвостовое АНО белого цвета, а не звезда.

25 февраля 2008 года.

P.S. Еще один эпизод запомнившегося полёта долго связывал я с его, Матвеича, руководством полетами. Как оказалось, ошибочно. РП был другой выходец из мерийского истребительного полка, как и Матвеевич - Евгений Николаевич И.

Случай поражения разрядом статического электричества.

Западная Грузия, Копитнари, ранняя весна. Околонулевая температура. Десятибалльная облачность, но довольно высокая. День, СМУ, курс взлета 260. Мы с Володей М. («Микой») взлетели, набрали 1800 метров, идем в облаках, скорость по прибору 600, в воздухе спокойно. Сидим, ждем дальность 20 км. и далее разворот на 180 с набором и на полигон «Пойли».

В общем «классика». Я – «пялюсь» на командно-пилотажный прибор и вижу верхним боковым зрением нарастающее свечение в закабинном пространстве сверху справа. Не успев ничего даже подумать, а уж тем более предпринять – обалденной силы взрыв!!!

Хочется сказать для более точной передачи наших ощущений и последующего испуга другой, матерный эпитет: «ох#емонный». Недавно прочитал у кого-то: «…обоср…ся не обоср…сь, но вот пукнули здорово!». Это выражение к нам в том случае подходило вполне.

Запах озона, тишина звенящая, - после такой силы взрыва чуток я оглох. Смотрю – на «Мику», он – на меня, оба, не сговариваясь: «Ну, ни #уя себе!!!».

Живые?

На этом свете? Вроде да.

Приступил к осмотру кабины.

Двигатели? – Работают.

Пожары? – Не горят.

Гидросистемы? – Норма.

С отказами помельче - похуже: у штурмана – полный набор желтых и красных на табло.

Пошатал самолет чуток по крену – управляется. На себя ручку с волосок – реагирует, от себя осторожненько, как минёр, - вроде нормально.

Осмотрелись внешне, насколько смогли – ничего необычного.

Доложил я РП, незамысловато - прямолинейно: «Я такой-то – взрыв в кабине!» Мозги то мои еще не включились по-нормальному.

Умнее, деликатнее, "тактичнее" доклада мне, обалдевшему от произошедшего, придумать не удалось. Грешен.

Ну что он после такого доклада мог сказать в ответ??

Разве, что «Со святыми упокой!».

Лица РП я, естественно, в момент восприятия моего "Караул!" не видел, но пауза у него была не хуже классической МХАТовской, с последующим наивным и без какого-либо намека на интерес к моему событию: «...Не понял, повторите?!».

– Время он выигрывал, а сам думал, наверное, чем этому #удаку помочь? Какой совет и команду дать?

Вот бы посмотреть на лицо РП в момент осмысления услышанного (типа «проглотила Маша мячик»), а на вторую часть волшебного экрана вывести б наши со штурманом «репы».

Повторный, уточняющий доклад мне удался лучше. В смысле информативности и «щажения» психики группы руководства и РП в особенности. Описал показания основных приборов, про работающие двигатели, отсутствие сработавшей сигнализации о пожарах двигателей и пожара хвоста, нормальном давлении в гидросистемах, управляемости самолета и моем желании прекратить задание, слить на кругу топливо, проимитировать на средней высоте посадку (гашение скорости до 400 - будет кренить или нет?).

В конце описания кабины у самого стыд стал просыпаться: все так хорошо, а с чем ты в первый раз в эфир вылез?!

РП без паузы мне все это разрешил, а мы со штурманом благополучно проделали, но к катапультированию, на всякий случай, приготовились конкретно, не заметив в полете и на посадке никаких особенностей (хвоста-то своего мы видеть не могли).

Необычное внимание к себе почувствовали на рулении. Все, мимо кого мы проруливали, шеи сворачивали, как рота почетного караула при равнении на знамя, но равнялись не на нас, в кабине сидящих, а на хвост нашего «пепелаца», как оказалось обезображенного.

52 сантиметра верхней части киля оторвало, а оставшаяся часть – была «в дуршлаг» поражена разрядом! С год, по-моему, самолет потом восстанавливали: фидера погорели, антенные устройства СПО, СПС, СРЗО, ну и сам киль «новяк» поставили.

А передо мной месяца за полтора-два шандарахнуло разрядом статического электричества моего однокашника по училищу, но с последствиями для самолета полегче.

Мне же это «разборную часть» усложнило: куда глядел, почему не заметил, как ты мог не слышать треска в наушниках, не учел предыдущего случая (а как должен был учесть – до сих пор для меня загадка)?

Слаб был Су-24 по части электроразрядников!

Зато руководители полетов были не плохие!

Про Архипова Виктора Андреевича

<![if !vml]><![endif]>

Архипов В.А. в Копитнари был комэской. Я его в Копитнари не застал, а познакомился в Далляре, куда он в 1976 году перевелся: его «бросили» на усиление 882 орап, «подсластив» перевод в «дыру» (по сравнению с Копитнари) повышением до заместителя командира полка.

Як - «бомбер» и Як - «разведчик» - близнецы братья.

КБП, пожалуй, у бомберов был покруче, да и подготовка строями – явно сильнее.

Мы, даллярцы, – выиграли от прихода Архипова: и инструктор – в полном объеме («спарка» то одна и у «бомберов», и у «разведчиков») и РП, и человек что надо!

Ностальгировал он, конечно, по Копитнари и копитнарцам, что естественно: от простого летчика до комэски прошел в Копитнари, что называется «не вылезая».

Но со временем стал для нас родным, думаю, как и мы для него.

Как и принято было в полках нашлась ему и кличка, - неформальный полковой «позывной», не очень мудреный, легко прогнозируемый: «Дед Архип», а когда уж быстро надо было, то и просто «Архип». Разумеется, за глаза, а не в общении с ним лично, нас молодых.

С ним связан эпизод моей летной жизни. Очень важный для каждого летчика - сдача на класс, на второй класс. Инспектора в нашей 34 воздушной армии на Яке не было (один списался, другого еще не назначили), спецпроверку по технике пилотирования сделал наш комэска – (ХВВАУЛ-67), а контрольную проверку на второй класс - делать некому.

«Висим», вот-вот спецпроверка по срокам «протухнет», я и мой хороший товарищ, однокашник. Командиры посовещались с боевой подготовкой армии, и, та разрешила слетать Архипу.

Слетали. Оформили и отправили представление на 2 класс. Спустя какое-то время пришел приказ Главкома о присвоении. Угадайте, что делалось во всех полках в таких случаях?

Правильно! «Обмывали» это событие. Разумеется, так сделали и мы. Суббота обмывочная подошла, «чепок» заказан, народ оповещен, автобусик стоит под парами – нет Деда Архипа. Ждем. Запаздываем, жарко. Мужики говорят, давайте за Дедом! Без него – никак!

Приходим к Архипу домой.

Он: «Мужики! Не могу! Вчера так крепко «отдохнул» - если и сегодня повторю (что не исключалось, а если верить статистике и практике подобных мероприятий предполагалось) – все, развод светит!» Наша настойчивость (объяснение важности его вклада в дело повышения классности) результата не дала. Вышли, постояли у угла его дома, подумали, что делать, ведь те, кто в автобусе, ясно сказали: «без Деда – не обмывка!» Кроме нас в городке жили еще десантники – артполк гвардейской вдд (Кировабадская дивизия).

Смотрим, идет разводящий – сержант десантник. Советский десантник: громила, вооружен, исполнителен и с ним караульные. Идут с поста, что расположен был рядом с нашим офицерским городком. Мысль, мелькнувшую, сразу же и реализовали, поскольку были в форме (по традиции виновники торжества обязаны быть в форме) остальные, как им удобнее.

- «Товарищ сержант!»

- «Я!»

- «Квартира такая-то, подполковника Архипова срочно вызывают на службу!»

- «Есть!» И сержант бегом бросается в подъезд.

Выходит.

- «Ваше приказание выполнено».

Спасибо.

Уходят.

Мы, не имея серьезных оснований, что это даст результат, думаем, что делать дальше.

И вдруг вылетает Дед Архип. Сама стремительность.

Я его бегущим не видел ни до, не после этого случая. На ходу застегивает военную рубашку, в «кривых» штанах, портупея, в руках тревожный чемоданчик, - в общем, весь готовящийся к подвигу и отражению агрессии. Любой ценой.

На нас и наши крики ноль внимания, - некогда, Родина в опасности, тревога! Хохотал он (а делал он это здорово), после того, как понял наши объяснения.

Жена открыла дверь, видит бойца, с автоматом. (Наши полковые посыльные бегали не вооруженные - жили-то в городе, рядом советские граждане.) Такого вызова она еще не видела, поняла, что что-то очень серьезное, потому даже помогала собираться мужу на «войну».

Архип, уже в автобусе по дороге в «чепок», возвратно дохахатывая, делился сомнениями в необычности вызова «на службу»: мол, бегу по лестнице в подъезде, а сам думаю, а почему это по тревоге посыльный не наш боец, а десантник??!!

Обмыли мы, как положено. Пели авиационные фольклорные песни, допевали и допивали уже в городке, около гаражей. Так же делалось и в Копитнари, да и, наверное, во всех авиаполках и авиагородках и по чему ностальгирую я, один наш однополчанин в своей «израильской парилке», да и, наверное, большинство, если не каждый, из служивших в то время.

В то прекрасное время.

Вспомним хорошего человека

 

Как-то в «Курилке» сайта Барнаульского ВВАУЛ, говоря о штурманах Ворошиловградского ВВАУШ, упомянули погибший в конце 1997 года при взлете на Ан-124 экипаж ВТА.

Штурманом в нём был заместитель главного штурмана ВТА полковник Иван Дмитриевич Сигарев.

Так получилось, что я был с ним хорошо знаком. Точнее сказать, приятельствовал, даже больше. Если б он не погиб, то, скорее всего и подружились бы по-настоящему, - все шло к тому.

Разговаривал с Иваном Дмитриевичем буквально за несколько дней до его последней командировки, даже об этой самой командировке был разговор вскользь. Мы все тогда получали более, чем скромно, да ещё и с задержками. Такие командировки давали возможность немного легально подзаработать. Летал на подобные подработки время от времени и главный штурман ВТА Шипунов и Ваня. Не хамили, не забирали всю «халтуру» у «народа», пользуясь своим статусом, да и было много работы собственно в штабе ВТА.

Иван Дмитриевич был зам. главного штурмана ВТА. Я – «направленцем» на ВТА в Генштабе и часто приходилось взаимодействовать. Несколько раз были вместе в командировках (по "малому кругу": Чкаловская - Тверь-Смоленск-Таганрог), один раз в 1993 году "по большому": Чкаловская - Оренбург - Улан-Удэ – Укурей – Завитинск. Командующий ВТА генерал-полковник В.В. Ефанов проводил КШУ с втад в составе Улан-Удинского полка на Ан-12, Укурейского на Ил-76мд (командиром там был барнаульский выпускник - Фёдоров - очень толковый, шустрый, худой и НАДЁЖНЫЙ), Завитинского 930 втап на Ан-12).

Очень импонировала обстановка в штурманской службе ВТА: как с людьми работали, все перемещения: что рост, что академия, что замены - все учтено индивидуально, с человеком проговорено, всё - уважительно, с реальной, не показной заботой о человеке.

На этапе от Улан-Удэ до Укурея главштурман ВТА п-к Шипунов на укурейском Ил-76 делал контрольную проверку на 1 класс какому-то штурману этого полка. Тот слетал неплохо, а вот самолёт готовил не надлежаще уровню полёта с главным штурманом ВТА - тактическое стекло было с пыльцой, кабина штурманская не была «вылизана», что-то ещё.

Иван Дмитриевич его отвёл в сторонку и не ругал, не разносил, а…. стыдил, что меня несколько удивило. И было видно, что этому только что успешно проверенному было стыдно!

Потом ночной разговор в гостинице уже в ноябре «размороженного» легендарного Укурея, долгий, спокойный, неспешный. И приязнь взаимная, сама возникшая...

А потом было много разных работ, «созвонов»: то по Югославии, то по перевозке «гуманитарки», то по первой Чечне - всё первоначальное планирование, проработка "узких" мест с МИДом, Таможней, с операторами-сухопутчиками.

Жаль не то слово!

Царствие Небесное всем им, в том Руслане сгоревшим...

НЛО и хомо эректус

 Среди выпускников лётный училищ - психически здоровых, адекватных людей, не помешанных на дешевой саморекламе себя или какой-то фирмы есть те, кто сам видел то, что можно было классифицировать как НЛО.

Ничего интригующего в этом нет, если относиться к обнаружению НЛО как просто к факту - объект не опознан наблюдателем по какой-либо причине.

К числу не опознавших когда-либо летающий объект отношу и себя, поскольку сам этот мной не опознанный объект видел и тому есть свидетели из ныне здравствующих, в том числе.

Неоднократно в эпоху «зарядки воды» и «лечения по телевизору» слушал выступления одной знаменитой дамы с множеством официальных регалий.

Натура увлекающаяся, искрометная быстрее горящего пороха, но в этой искрометности, как я предположил, никогда фундаментально ничему не учившаяся, - классическая «образованка».

Нахваталась. Много. О разном. И все очень - очень поверхностно, поскольку едва ознакомившись с одним, её захватившим, тут же переключалась на что-либо другое, не менее яркое, звонкое. Не до глубины и размышлений, успеть бы! Но энергетики и внешнего обаяния – на десятерых!

Легко сыпала датами, фамилиями тех, кто видел того, кто слышало о посадке НЛО, контактах с ними, даже о похищениях и прочих обыденных для начала 90-тых годов «феноменах». Если в это время жили в России и сами можете легко вспомнить и серьёзно дополнить.

Сослалась на факт якобы контакта с НЛО космонавта А.А. Леонова в одном из его полётов и его впечатления об этом. Тот, узнав спустя какое-то время б этом, ей при личной встрече возразил, что не говорил такого, даже наоборот!

Ответ дамы меня убил. Ну да, зато прикольненько получилось!

От неё, в перерыве между чтением стихов, рассказов об НЛО и «контактерах», впервые услышал о «торсионном двигателе». Среди слушавших её в тот раз людей с классическим фундаментальным (университетским) образованием никого не было, а о торсионе, как элементе подвески авто-бронетанковой техники слышали и знали, если не все, то большинство аудитории.

Не утруждая себя и аудиторию теорией вопроса, она легко пояснила: торсионный двигатель это как сила притяжения, только строго противоположно по направлению – вот и невесомость в земных условиях, «перпетум мобиле» в сравнении с этим - паровоз!

Военную аудиторию, попавшую под магию обаятельной моложавой женщины, это устроило, а дальше пошло клеймение неповоротливости нашей промышленности по части внедрения безумно прорывных идей наших келдышей и подворовывание наших несметных интеллектуальных открытий разными японцами - корейцами.

К тому времени я уже научился сомневаться, а услышав новый для себя термин, слегка напрягся и озадачился последующим поиском более фундаментальных данных по торсионным делам.

Много позже, уже уволившись из армии, на работе был коллега, сыновья которого учились на старших курсах Московского физтеха.

Родитель задал вопрос (с моей подачи) о торсионных полях и двигателе. Дарование посмотрело на родителя и, в свою очередь, задало вопрос: а что тебя это заинтересовало?

Получило ответ типа, в нашей курилке этот «гондурас» нас беспокоит.

Дарование выдало: последние изыскания в этой области проводились - более 70 лет назад. И Академия наук (Большая, настоящая) к этому относится, как бы это сказать, ну без одобрения, не разделяет короче. Так что, уважаемый родитель, такое брякнуть в приличном научном обществе может только «Хомо Эректус»!

Родитель озадачился: хорошо им быть или обозвал?

Я тоже.

Посмотрели значение термина - человек прямоходящий.

То есть уже не обезьяна, но до человека, мыслящего (разумного), - ещё ого-го!!!

Скончавшийся относительно недавно академик Гинзбург, один из последних российских нобелевских лауреатов, отличался предельно прямой позицией по поводу необходимости развеивания любой псевдонаучной ереси признанными учёными на самой ранней стадии её появления (не боясь запачкаться), - иначе молчание «светил» понимается как их согласие.

Согласен с покойным.

Хотя нобелевский лауреат в моем согласии не очень и нуждается.

 

You have no rights to post comments

Поддержать сайт

logo1Поддержать сайт можно через мобильный Сбербанк на номер телефона +79117638566 Жигалов Евгений Павлович.

Заранее Спасибо! 

Евгений Жигалов.

Яндекс.Метрика