У Дмитрия Грушина, сорокалетнего деревенского жителя, появилась мечта - самолет построить. Откуда - сам не знает. Появилась и все. Сорок лет пешком ходил, а тут летать захотелось. Может, после того сна, когда увидел себя летящим на маленьком самолете, неизвестной конструкции. Может, после чего-то другого? Трудно сказать. Но то, что сон крепко запал в душу, такого еще не было. Долго он тогда ходил под его впечатлением. Словно все наяву было.
Может, еще по какой причине? Неизвестно. Но после того случая, за что бы ни брался - все думы были о самолете.
Мечту держал втайне. Даже своей жене Татьяне, миловидной блондинке с хитроватыми глазами, с которой всегда делился
житейскими делами, - ни слова об этом. Знал - скажешь, на смех поднимет. За дурака посчитает. А все потому, что у нее, вероятно, не было в жизни настоящей мечты, ради которой она бы на все пошла.
Правда, как-то оказалась она у Дмитрия в сарай- ке, которую он приспособил под мастерскую. В ней у него хранился всевозможный инструмент, без которого не обойтись в хозяйстве: ножовки по металлу и дереву, молотки, топоры. Посредине стояла небольшая циркулярка, на которой Дмитрий иногда распускал доски на рейки определенных размеров.
В углу размещались две стопки кроватей- раскладушек. Всего не перечислишь. Много чего было.
Раскладушки-то и привлекли взгляд Татьяны:
- Цветмет собираем? - спросила она настороженно, указывая на них глазами, давая мужу понять, что этот вопрос она давно хотела задать, да только сейчас решилась.
- Собираем, - сухо ответил Дмитрий, в надежде поскорее отвязаться от лишних и ненужных слов.
Но не удалось. Татьяна начала планы строить.
- Сдашь, на эти деньги одежду Любке к школе купим.
«Очумела, что ли?» - чуть было не выкрикнул
Дмитрий от такой новости. Но сдержался. Промолчал. Не стал перечить.
Любка - дочь. Большая уже. В девятый класс пойдет. Часто перед зеркалом крутится. И лицом, и статностью в мать пошла. Характером в отца, более покладистая. Но Дмитрий и без Татьяны знает, что ее одевать надо. Не будет же в школе раздетой бегать.
Но у него на этот счет все предусмотрено. Для этой цели боровка держат. Не хватит - пару овец сдадут, но голой в школу не отправят. Другого выхода и дохода нет. Как совхоз развалился, вместо него организовалось какое-то ООО с иностранным названием, с таким, что и не выговоришь. В этом ООО Дмитрий два месяца бесплатно отработал на тракторе и к частному предпринимателю на зерноток сторожем пошел.
У предпринимателя тоже не мёд, но лучше, чем в ООО. Хозяин зарплату немного наличкой дает. Иногда продуктами из своего магазина отоварит. Отходы или сено даст в счет погашения зарплаты.
А это для содержания скотины неплохо, считает Дмитрий. Чтобы выжить в этих условиях, вот и приходится им живность держать: стадо овец, корову, чушек, птицу.
Дмитрий кашлянул, словно поперхнулся, но положительного ответа Татьяне не дал. Сделал вид, что ее вопрос он мимо ушей пропустил. Она ухмыльнулась, посмотрела на него с затаенной улыбкой, словно почуяла что-то неладное - ушла.
Дюралюминиевые раскладушки Дмитрий набрал для постройки самолета. По его подсчетам, ему еще двух не хватало.
Старые раскладушки Дмитрий собирал где придется. В основном у друзей и знакомых не только в своем селе, но и в соседних, бывшим хозяевам они ненужными оказались. Вместо них в моду пошли надувные матрасы и другие спальные безделушки. Поэтому их владельцы Дмитрию просто так отдавали. Даже не спрашивали для каких целей. А ему это и надо. Зачем раньше времени слухи распускать.
Хорошо у Дмитрия на душе. Легко. Две раскладушки не проблема. За ними дело не станет, - думает он. А когда найдет их, то сразу приступит к осуществлению своей мечты. А построив самолет, каждый день будет видеть красоту земли с высоты птичьего полета, а то и с большей, это смотря на какую его самолет вознесет. Пусть тогда увидят Ивашовы и другие соседи, на что он способен, - часто размышлял Дмитрий, видя себя в кабине своего творения.
Самолет он решил назвать «Татьянин день». В честь жены. А что, звучит! Лучше, чем «Аля-Ля». Магазины с таким названием Дмитрию в городе встречались чуть ли не на каждом шагу. Да не только в городе. В их селе недавно появился. Дмитрий понимал, что Аля - это имя, а что означает Ля - не стал голову ломать. Не нужно это. Не до этого ему. Своих проблем хватает. Ну, например, одна из них - в какой цвет самолет покрасить? После некоторых раздумий
Казалось, все шло по плану. Но однажды всю ночную смену Дмитрий думал над вопросом: «Не поспешил ли с названием?» Встанет с топчана, обойдет ток по периметру. Посмотрит на чистое небо в ярких звездах и опять в сторожку размышлять. Он знал, чтобы присвоить какое-то имя самолету или кораблю - заслужить надо. Поэтому Дмитрий заколебался. Выходило, что заслуг-то для этого у жены не было. На первый взгляд, вроде бы ничего, а на самом деле шибко ворчливая. Спасу нет. Не может себя сдерживать. Ни к чему привяжется - слушать не хочется. По этой причине несколько раз собирался от нее уйти. И ушел бы, да Любку жалко. А если про самолет узнает - совсем изведет...
Правда, своей тайной Дмитрий поделился с шурином, братом жены, который их недавно навестил. Виктор совсем не такой по сравнению с Татьяной. Скорее всего, в тестя характером. От Виктора Дмитрий ничего не скрывал. С уважением к нему относился. До ухода в запас Виктор был военным летчиком-истребителем, командиром эскадрильи. Имел звание подполковника. Ни раз бывал в сложных переделках. Однажды чуть было не пришлось катапультироваться. Но все обошлось. Самолет посадил удачно, за что имел какой-то орден. Поэтому как от него такое скрыть, если, кроме всего, он не только одобрил идею Дмитрия, но и подарил книгу с названием «Инструкция летчику самолета - МиГ-25». Летал на таких. Даже обещал, то когда самолет будет готов, - обучить Дмитрия летному делу. «Главное во время посадки самолет умело к земле «притереть», - как-то поделился Виктор с Дмитрием летными навыками.
Дмитрий полистал инструкцию и понял, что сложного ничего нет. А если еще откинуть все ненужные прибамбасы - вообще просто. Ну, например, зачем ему при посадке дальний и ближний привод? Или заход на посадку «по системе», когда это можно сделать визуально. Взять за ориентир здание бывшей пекарни, которую за время перестройки разбомбили в пух и прах, и начинай снижаться. А тут и поляна рядом с домом, на которую можно будет «притереть» самолет. Что, что, а «притерать» Дмитрий умеет. Есть навыки. Силой не обижен, несмотря на то, что на вид сухой, но как в народе говорят: «Сухой да жилистый». Татьяна зовет его - сухопарым.
Давно это было. Татьяна тогда еще в положении Любкой ходила. С круглым животиком. В это время к соседям Ивашовым гость из Владивостока приехал. Капитан дальнего плавания. По этому случаю Ивашовы Грушиных пригласили. Когда немного выпили, гость стал на Татьяну глаза пялить. Всякие комплименты ей говорить и договорился. Дмитрий не из ревнивых, но не выдержал такого. Раз его предупредил, другой. После чего вызвал его на улицу «поговорить». Гость не успел понять, что к чему, как Дмитрий «притер» его мордой к земле. Отучил, как приставать к замужним женщинам. После того случая капитан перестал навещать родственников. Обиделся.
Что касается Виктора, Дмитрий уважал его, гордился им. А все потому, что их взгляды на жизнь часто совпадали. Кроме житейских тем, касались и политики. Их дружба началась давно, когда Виктор еще служил и во время отпуска приезжал к ним в деревню, чтобы подышать свежим воздухом. Дмитрий тогда не отходил от него. Задавал разные вопросы и как от первоисточника - получал ясные и толковые ответы.
Говорили об обороноспособности страны. О развитии нашей авиации. О космосе. По словам Виктора, выходило, что и обороноспособность, и авиация по сравнению с американцами у нас находится на высоте.
От услышанного Дмитрию становилось легко и спокойно. Появлялась гордость за народ, за страну как за Великую Державу. Но это было давно, еще в советские времена...
Когда Союз распался. Когда в стране все начало валиться, Виктор по сокращению штатов оказался на гражданке. Для жительства выбрал областной город, в двухстах километрах от села, в котором жили Грушины. Устроился работать в пункт по приему металла охранником. Дмитрий сначала не понимал, как так, что такой человек, с умной светлой головой пошел в охранники? Чтобы в этом разобраться, в один из приездов Виктора к ним, Дмитрий высказал ему:
- С твоим умом, не болванки бы охранять, а в областной администрации сидеть.
Виктор усмехнулся:
- Те места не для нас, летчиков и техников. Не для тех, кто тянул нелегкую лямку в небе и на земле. Не для тех, кто ел нелегкий армейский хлеб. А для тех служивых, кто в теплых армейских кабинетах штаны протирал, перекладывая бумажки с одного стола на другой. Кто не знал, что такое аэродром или танкодром. Что такое аэродромная жара. Или как можно в тридцатиградусный мороз готовить самолеты к полетам. Они были приучены к другому, как вовремя подвиснуть к тому или другому начальнику. Побрюзжать слюной с трибуны, призывая переносить все тяготы армейской службы. Быть достойными продолжателями ленинских идей нашей дорогой коммунистической партии.
- Ты о ком? - не понял Дмитрий.
- О некоторых армейских пропагандистах, комсомольских и партийных вожачках. Многие из них как тогда, так и сейчас на гражданке осели в теплых кабинетах власти. Быстро поменяли свои взгляды. Из коммунистов превратились в демократов. Единороссами стали. Из их уст сейчас летят другие призывы, противоречащие прежним. Один из таких, насколько я знаю, сидит в областной администрации. Другой тоже в теплом кабинете возглавляет комитет ветеранов военной службы. А ты говоришь про ум и голову. Смешно. Дело не в уме, а в сноровке. Им этой сноровки не занимать. Сегодня такие, как я, черной костью оказались. Нас можно увидеть в охране, на заправках. Некоторые дворы подметают. Но мы не в обиде на судьбу. Честным трудом на хлеб зарабатываем. В этом нас не упрекнуть.
Нехорошо стало Дмитрию от услышанного. Он думал все по-другому. Не стал больше приставать к шурину с этим вопросом. И то, что Виктор в данный момент работал в пункте по приему металла, ему это как бы на руку оказалось. Еще бы! За счет Виктора ему, словно с неба, подарок свалился! Радости не было предела. Выходило, что и строить-то самолет не надо, когда готовый есть. Виктор недавно позвонил по телефону, что кто-то из металлосдатчиков в пункт приема привез самодельный самолет. По словам Виктора, по конструкции он был не хуже заводского. Одноместный моноплан, правда, с небольшим дефектом - одно крыло помято и стойка шасси сломана. Нет двигателя, но есть винт, который, вероятно, хозяин впопыхах сунул в кабину, а вынуть забыл, так и сдал самолет с деревянным винтом на металлолом почти в полном комплекте.
Дмитрий порассуждал и понял, что устранить дефекты ерунда. Если вплотную заняться не больше месяца уйдет. А месяц - не годы. Повезло Дмитрию! Очень повезло. Кроме как счастьем не назовешь. И ключи от этого счастья ему Виктор вручил. На бери это счастье просто так! Правда, не совсем так, Виктор назвал сумму, которую надо оплатить за самолет как за металлолом.
Дмитрий прикинул, что к чему, и по его подсчетам выходило, что ему для этого придется три овцы сдать и на вырученные деньги забрать самолет. Это не так и много, если учесть, что двигатель у него есть. От «Запорожца» остался. Кузов Дмитрий несколько лет назад увез за село на тракторе, в овраг бросил, а двигатель на всякий случай оставил. Оказалось - не напрасно оставил, словно он все эти годы ждал своего часа. Ждал и дождался.
Перевезти самолет из областного центра для Дмитрия пустяки. Возьмет у Ивашовых прицеп с длинным дышлом, приспособит его к своим «Жигулям» и делу конец. После того случая, когда Дмитрий обидел их родственника, через какое-то время отношения снова наладились...
Первый самостоятельный полет Дмитрий решил совершить после обеда. Ближе к вечеру, когда Татьяны с Любкой дома не было. В город уехали, на какой- то аттракцион с дельфинами. Его звали, но он отказался. Чего там делать, этих больших рыбок он по телевизору насмотрелся лет на сто вперед. Зачем ему еще на них смотреть. К тому же у него поважнее дела есть.
День выдался словно по заказу теплым и солнечным. Дмитрий выкатил из ограды самолет за огород, на ровную зеленую лужайку. Словно бывалый авиатор плюнул на палец. Поднял его вверх, определяя с какой стороны ветер. Развернул самолет носом в ту сторону. Из инструкции он знал, что для увеличения подъемной силы самолеты должны взлетать на ветер. После этого он не спеша сел в тесноватую стеклянную кабину. Захлопнул дверцу. Включил зажигание, отчего стрелки на приборах весело вздрогнули, давая знать, что агрегаты и системы самолета находятся в исправном состоянии. Дмитрий поводил ручкой управления по сторонам. Поработал педалями, проверяя нет ли заедания рулей, тем самым выполнил предполетную подготовку, которая тоже описана в инструкции. Нажал на тормоза и запустил двигатель. Пропеллер сразу же превратился в прозрачный диск. Самолет от воздушного потока слегка вздрагивал. Дмитрий вывел двигатель на максимальные обороты, отпустил тормоза. Набирая скорость, самолет легко побежал по лужайке. Через какое-то время Дмитрий взял ручку управления на себя и почувствовал, как невиданная сила оторвала самолет от земли и понесла его ввысь, в голубое и неизведанное пока что для него небо. Под крылом проплыла родная деревня. Стадо гусей на лугу. Река с кривой излучиной. Крутые берега. Березовые колки. Одним словом, все то, что с давних лет было знакомо и дорого сердцу.
После набора высоты он выровнял самолет. Убавил обороты, чтобы двигатель не перегрелся, и еще какое-то время продолжал любоваться красотой земли, не замечая того, как уклонился от курса и чуть было не врезался в стаю журавлей, которые острым клином шли на юг. Чтобы избежать столкновения, Дмитрий сделал глубокий крен и ушел от них с левым разворотом. Когда выровнял самолет, то в конце стаи увидел дельталёт, похожий на огромную птицу. Чтобы его лучше разглядеть, он приблизился к нему в надежде увидеть за штурвалом Владимира Владимировича Путина. Но надежды не оправдались - дельталётом управлял незнакомый товарищ в темном костюме, белой рубашке, при галстуке. То, что это был чиновник, у Дмитрия сомнений не было, так как он успел увидеть на его груди или депутатский значок, или медаль? - он сразу не определил. Что-то блеснуло на солнце и погасло. Чиновник тоже его заметил, помахал рукой.
«Видать, последовал примеру президента, - подумал Дмитрий о чиновнике. - Тоже освоил летное дело и занялся перегоном птиц».
Дмитрий поменял курс, сделал круг и пристроился к дельталёту на небольшое расстояние, так чтобы можно было друг с другом разговаривать. Слышимость плохая, моторы глушат разговор. Но о чем говорят - друг друга понимают.
- Вас как звать? - спросил Дмитрий пилота дельталёта.
- Михаилом Михайловичем, - услышал Дмитрий в ответ. Михаил Михайлович в конце назвал свою
фамилию, но ее ветром сдуло, поэтому Дмитрий и не расслышал.
- Меня Дмитрием, - представился Грушин.
- А отчество?
- Зовите Дмитрий и все. Меня никто в деревне по отчеству не называет.
- Ну, хорошо. Дмитрий так Дмитрий!
- Вы куда с ними полетели, - поинтересовался Дмитрий.
- До границы с теплыми странами доведу, а дальше пусть сами летят.
- Они что без вас дорогу не найдут?
- Как сказать, - помедлил Михаил Михайлович с ответом. - Найдут не найдут? Могут с курса сбиться и не в ту сторону пойти. А курс - дело серьезное. По этой причине их много гибнет. Да не только их, но и людей.
- Пусть у нас на зимовку остаются. Слышал, что на Алтае лебеди зимуют?
- Может, и перезимуют, но одного боюсь, а если топливный кризис? Померзнут ведь.
- Все может быть, - согласился Дмитрий с доводами Михаила Михайловича. - Вы к нам на обратном пути залетайте. Селяне вам рады будут. По русскому обычаю встретим. Аэродром у меня за огородом, рядом с домом.
- Посмотрю, как время позволит. Будет - залечу. Нет - стороной пройду. Только по русскому обычаю не надо. Я не пью.
- Зря, - посожалел Дмитрий. - Бабка Марья такой самогон гонит, настоянный на разных травках. Пьешь и пить хочется. Дорогих гостей только им и встречаем.
- Ну не знаю. Не знаю, - заколебался Михаил Михайлович, а потом, словно спохватился, спросил: - Деревня-то как называется?
- Листвянка.
Михаил Михайлович посмотрел в бортовую карту и, найдя в ней нужное, крикнул:
Вижу. Есть такая! Еще каким-то чудом уцелела за время перестройки?
- Что с того, что уцелела. На ладан дышит, - пояснил Дмитрий. - Молодежь по городам разъехалась, которая осталась - спилась. Считай, одни старики остались, которым некуда деваться.
- А куда глава сельской администрации смотрит? Спросите с него. Почему он никаких мер не принимает? Вы же его выбирали?
- Так-то оно так, - вздохнул Дмитрий. - Выбирали. Во время предвыборной кампании много чего обещал. А сейчас тоже больше в бутылку смотрит. Сельсоветскую машину угробил до такой степени - второй год на приколе стоит. Человек умрет и на кладбище увезти не на чем. Вот, вы говорите, выбирали, - уставился Дмитрий с укором на Михаила Михайловича. - Но, мил-человек, мы и вас тоже выбирали, а теперь выходит, что нижняя власть тычет пальцем на верхнюю, верхняя - на нижнюю, а в итоге виноватых нет? Замкнутый круг и только. Спросить не с кого. Не живем, а выживаем, - с горечью закончил Грушин.
Михаил Михайлович внимательно выслушал Дмитрия и после небольшой паузы заверил:
- С машиной что-нибудь придумаем. Я этот вопрос возьму на контроль.
На этом их разговор закончился. Разлетелись по сторонам. Каждый пошел своим курсом...
Утром едва в окне забрезжил рассвет Дмитрий открыл глаза. Какое-то время он слушал, как в соседней комнате в крепком сне посапывала Любка. «Насмотрелась дельфинов, вот и спит без задних ног», - подумал Дмитрий о дочери. Из коридора доносился стук настенных часов, которые четко отсчитывали время, словно выговаривали: «День и ночь - сутки прочь! День и ночь - сутки прочь!»
Рядом спала Татьяна с повернутым к нему лицом, положив руку на Дмитрия, обнимая его.
Дмитрий чувствует тепло ее руки. В такие минуты накопившаяся за день озлобленность на нее угасает. Она тоже слегка посапывает.
Утро Дмитрию кажется обычным утром, каким оно было вчера, позавчера, а может быть, и сто лет назад. Но всего лишь кажется потому, что так хорошо ему еще никогда не было. Он сомневается в реальности происходящего, а до конца прогнать сомнения не может.
Тем временем жена убрала руку и повернулась на другой бок. «Наверно, тоже проснулась?» - подумал он о ней и, словно отчитываясь за прошедший день, тихо сказал:
- А я вчера так за день наломался, - он хотел сказать налетался, но не стал вводить жену в подробности. Посчитал - так будет лучше. - Не успел голову к подушке прислонить, как тут же уснул, - продолжил он свой разговор. - Даже не слышал, когда вы с Любкой приехали.
- Откуда? - сонно проговорила Татьяна.
- Ну как откуда? Из города. Вы же с ней в дельфинарий ездили? Ты же мне так сказала?
- Ничего я тебе не говорила. Спи давай. После разберемся, кто куда ездил.
Потому как жена начала в постели ворочаться, Дмитрий понял, что таким образом она прогоняет остатки сна.
- Таня! А Михаил Михайлович не прилетал? - настороженно спросил Дмитрий.
- Это еще кто такой?
- Чиновник. Мы с ним вчера журавлей сопровождали. На обратном пути обещал к нам заглянуть.
Жена вздыхает и говорит:
- Кошмар и только? Ну какое тебе дело до какого- то чиновника? Разыгрываешь, что ли? О каких-то журавлях заговорил? - Потом она, вероятно, что-то вспомнила, продолжила с укором: - Сопровождающие... Лучше бы в стране порядок навели. Страна разваливается от беспредела воров и жуликов разных мастей, а они птичек по небу гоняют. Делать вам нечего, вот и не знаете, чем от безделья заняться.
- На меня-то что накинулась? Я тебе что плохого сделал? - попытался Дмитрий оправдаться, сожалея
о- том, что затеял с ней этот разговор.
- А то, что у тебя тоже порядка нет. Сколько тебе говорить, чтобы столб в огороде заменил. Или ждешь, когда забор упадет?
Забор не упал. Столб Дмитрий в этот день заменил. Но мысль о самолете его так и не покидала.