Стовбер Владимир Антонович - выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1971 года
Посмотрел на новогодние праздники «Джентльмены удачи» и вспомнилось...
Случилась эта история в новогоднюю ночь 1968 года. Мы были на первом курсе. Изучали дисциплины высшей школы, ходили в наряды, занимались строевой подготовкой. Дабы не отвлекать курсантов от занятий в училище существовала практика: в выходные и праздничные дни в караул ходили курсанты.
И вот 31 декабря нашему взводу предстояло заступить в караул. Посты были на гауптвахте, на территории училища и один пост был далеко за городом. Там был СВАРМ, что-то наподобие авиационных ремонтных мастерских.
В районе Власихи был аэродром, там стоял Ли-2 и несколько боксов с а/м. Вот это хозяйство и надо было охранять. Обычно это была рота охраны, в новогоднюю ночь было принято решение о назначении курсантов в караул. Коля Сергеев распределил заступающих в караул по постам, составили постовую ведомость и стали повторять свои права и обязанности.
Я был назначен начальником караула на этот самый СВАРМ, Витя Серков моим помощником (он же разводящий) и караульные Декеев, Субботин, Мосин. Серков был к тому времени кандидатом в члены КПСС, видимо для усиления патриотического духа его к нам назначили.
Ну да ладно. Получили сухой поек, карабин, патроны по 30 шт. на брата и на развод. Прошел развод, проверка знаний, «штык-примкнуть», «штык откинуть», «На ремень» и т.д. Кто был дежурным по училищу – не помню, а помощником дежурного по училищу – лейтенант Пляшечник. Здоровый парень, спортсмен.
После развода погрузили нас в авто и поехали на аэродром. Холодно было, градусов 20 мороза.
Смена караула прошла без замечаний, выставили своего часового, доложили по телефону в училище о заступлении, расписались в постовой ведомости, пожелали солдатам удачной встречи Нового года и начали нести службу. Я провел инструктаж на случай объявления тревоги, пожара. В караульном помещении на щите висел огнетушитель ОП-5, показал, как им пользоваться.
Дело в том, что его надо было перевернуть и ударить о шток, который разбивал стеклянную капсулу внутри с кислотой, образовывалась пена и струя направлялась на очаг пожара. Багор, лом, ведро, песок и все такое.
Служба шла размеренно, время подходило к 6-7 утра. Сменили часовых, один бодрствует, другой Косдаулет Декеев лег спать. Надо сказать, что Декеев был или якут, или бурят и взяли его в училище видимо из-за дружбы народов. Дабы совсем не уснуть решили мы с Витей Серковым проверить, как караульные действуют по команде «В ружье». А дабы все было натурально, мы потушили свет, зажгли керосиновую лампу, Витя подошел к спящему Косдаулету, а я заорал: «Караул, в ружье, пожар». Декеев спросонья вскакивает, видит перед глазами реальный огонь, срывает огнетушитель и бьет им об пол, но попадает мне в сапог по большому пальцу. Естественно я заорал еще громче, а Косдаулет направляет струю на огонь, хорошо что не попал в лампу, а попал прямо в грудь мл. с-та Серкова. Тут кричит Витя и роняет лампу на пол. Начинается реальный пожар. Я включаю свет и.... Боже мой. Витя облит пеной, керосин начинает гореть, а огнетушитель «плюнул» еще раз и сдох. Возгорание мы конечно потушили, но Витя был похож на Краморова из «Джентльменов удачи».
Караульное помещение мы, конечно, прибрали, огнетушитель повесили на место. Но что делать с мокрым х/б (х/б – хлопчато-бумажное обмундирование, т.е. гимнастерка и брюки) Серкова, ума не приложим. И тут я вспомнил, как стирали х/б старослужащие в учебке, в Красноярске. А стирали они его в бензине. Витя снял х/б и в одном нательном белье, сверху тулуп, пошел с Декеевым в бокс, набрали из машины бензин и принесли в «караулку».
Витя вытащил все из карманов и начал полоскать х/б в ведре. Все быстро отстиралось, но у нас были гимнастерки образца 1943 года. А там с внутренней стороны кармана, был еще один карман, где Витя хранил карточку кандидата в члены КПСС, так вот эта карточка тоже побывала в бензине. Над Витей «замаячил» 37 год. Хорошо, что она была завернута в целлофан и пострадала не очень, но разводы все же были заметны. Как он выкручивался на парткомиссии, не знаю, но в начале второго курса его приняли в члены КПСС и он был первый на курсе.
Так как вонь была несусветная, то Витя вынес своё х/б на улицу, а сам в исподнем и в сапогах продолжал нести свои обязанности.
И тут мы видим в окне, что подъезжает машина и в караульное помещение идет помощник дежурного по училищу лейтенант Пляшечник. Витя быстро надел тулуп и сидит. Я доложил, что происшествий не случилось, а на вопрос: «Что за запах?», ответил, что морили тараканов и клопов. «А почему караульный в тулупе?». «Иду проверять несение службы часовыми!». «Идем вместе».
Делать нечего, Витя заряжает карабин и пошли проверять часового. А на посту стоял Сергей Субботин. И он решил показать знание УГиКС и заорал: «Осветите лицо».
Час назад только одному осветили!
И хотя нижнее белье предательски белело из-под тулупа, проверка прошла успешно, и Пляшечник уехал.
Занесли мы Витино х/б в караулку, и видим: желтая окантовка на его погонах почему-то побелела, и погон стал похож на погон курсанта авиационно-технического училища. Так мы его и звали некоторое время: «мл. сержант авиационно-технической службы», пока в получку он не купил себе новые погоны.
Вот такая история случилась на Новый год. Караул вечером мы сдали, в ведомости записали: «неисправен огнетушитель». Старшина Буянкин его потом заменил, а запасное стекло на лампу было!
Далее судьба распорядилась вот так:
Косдаулет был отчислен после первого семестра по неуспеваемости.
Мосин Володя – был отчислен по нелетной на втором курсе
Сергей Субботин отлетал на Л-29, но был списан по зрению и отчислен.
А я с Серковым попал в инструкторы в Оренбург. Так распорядился боженька.
P.S. По этическим соображениям некоторые детали истории опущены.
С уважением, начальник караула в новогоднюю ночь младший сержант Стовбер.
Январь 2014 года