Жибров Александр Владимирович - выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1977 года
«Эх, Вадик, Вадик…»
Время было далеко не «советское», полеты редкость не только куда-то по маршрутам, просто по кругу и в зону с заправкой 5 тонн считали «за счастье», да и перерывы в полетах поддерживали одним полетом раз в три месяца. Обыкновенные дела.
Вдруг, где-то наверху, решили организовать сборы с пусками УР и бомбометанием КАБ. Для всех летчиков, в принципе, задача не новая, но некоторым штурманам в первый раз. Вот и в экипаж к старому летчику дали штурмана, нет не молодого, так скорее «средних» лет, во всех отношениях подготовленного, но на «пуски» УР летать не приходилось.
Ракета кажется «Х-25» или что-то в этом роде, самое главное – штурману, на конечном этапе, всего-то в лучшем случае «подправить» ракету в цель легким движением руки и результат обеспечен отличный.
Приехали на другой аэродром, разместились. «Местные» заняты своими заботами, мы же, как в «гостях» - гостиница, столовая, класс и все в обратном порядке. Если учесть, что в этом гарнизоне летали не первый десяток лет, почти все как дома.
Два дня «предварительной подготовки», потом еще два дня переноса полетов. Времени подготовиться для «новичков» было уже слишком много. В экипаже штурман изучал все тонкости пуска управляемых ракет. Кстати, надо отдать должное, он как штурман заметно в этом преуспел, и летать с ним всегда было приятно, надежный во всех отношениях. А в этот раз, все свободное время, посвящал мельчайшим деталям. Летчику даже в какой-то момент это надоело и он, отвечая на очередной вопрос, говорит:
- «Да не переживай ты! Я ракету за… точно в цель, не сомневайся. Твоя главная задача – ничего не трогать! К МУПу не прикасайся и увидишь результат по нулям! Понял?»
- «ДА!»
- «Вот и молодец!»
Начались полеты, полигон известен до боли в глазах, видимость прекрасная. Взлетел экипаж. Прилетают. Летчик, прямо у самолета, закурил и что-то все штурману говорит-говорит, взяли кассету и пошли в домик объективного контроля.
Я в то время летал, поэтому попал уже на пятый или шестой «просмотр» пуска ракеты. Наверно не было ни одного экипажа в тот день, кто не посмотрел тот коротенький «видеосюжет».
В классе объективного контроля для просмотра «видео» стоял такой древний черно-белый телевизор, что ни о каком названии и речи быть не могло, но по очертаниям сразу вспомнился класс седьмой средней школы (годы «бурной деятельности Леонида Ильича», а не «застоя» - середины 70-х). Работал этот телевизор видимо довольно редко, т.к. специалист лаборатории «включил» изображение на экране только с третьего раза и то ударом, хорошего размера, кулака прямо по кинескопу. Заработал. Дело еще в том, что показывать пуски ракет или бомбометание КАБ «он» привык не очень, т.к. в «нормальной жизни» его главное предназначение было – «журнальный столик», судя по отпечатку донышка стаканов и жирным разводам от сала.
Но видно было довольно сносно – ввод, пикирование с углом 20 градусов, пуск ракеты и, судя по направлению удаляющегося трассера, точное попадание! Но нет, штурман тоже захотел «поучаствовать» в разделе призов, грамот и ценных подарков. На конечном этапе он все же сдвинул МУП от нейтрали, а дальше как обычно при таких делах. «Не долго мучалась старушка…» Результат - метров 20. Оценка, сами понимаете какая.
Но самое главное не это! Надо было слышать радиообмен в экипаже!!! Летчик, в азарте, но абсолютно спокойно (как на тренаже), говорит все свои действия, предвкушаю, уже после пуска, отличный результат и видя (почти с началом вывода), как ракета изменяет траекторию и взрыв далеко от цели, произносит фразу (с непередаваемой интонацией!) и одновременно выводя из пикирования :
-«@…, т..е…б…я… р…о…д…и…л…а!!!»
Ответ штурмана (это совсем не передать!) последовал как будто с «наложении- ем» на последний слог летчика - смиренный, кроткий, соглашающийся со всем , что говорит летчик, готовый на ВСЕ что он скажет сейчас и потом:
- «ДА!»
Скажу честно, никакими словами этот диалог не передать, его надо слышать, тем более в той обстановке, когда все экипажи сами только были в аналогичной ситуации. Штурман, конечно, ходил расстроенный. Результат «подтянули» на «4» (негоже «умную» ракету пускать как С-8), но «осадок» остался наверно только у штурмана. А в «хорошем» смысле слова, мы еще часто вспоминали этот «полет».
«Товарищ майор! Купите урну…»
Эту историю рассказал один замкомэска, которая с ним и приключилась в Москве во время учебы в академии Монино. Сидели в комнате отдыха, полеты временно прикрыли (погода портилась), а так как он был человек довольно общительный, то и «развлекал» нас разными историями из жизни.
«Возвращаюсь как-то от гостей довольно поздно, было это на праздники, зима, мороз под 20 градусов, ветреная, противная погода. Тороплюсь на электричку, время подходит к полночи. А еще до «трех вокзалов» ехать и ехать. Спускаюсь в подземный переход, а он такой длинный-длинный, да еще с поворотами. Прохожих нет вообще. А сам в парадной шинели, красивый такой!!! Но на всякий случай по сторонам поглядываю, мало ли что? Подхожу к середине перехода, там как раз поворот, и вдруг из-за угла выходят трое. Ребята - роста выше среднего, одеты нормально, да и возраст под 30, не шпана какая-то. «Главный», по всей видимости, говорит :
- «Товарищ майор! Купите урну! (а рядом стоит родная, советского образца, бетонная, тяжеленная такая).»
Наш замкомэска, пытаясь обойти ребят, отвечает:
- «Да мне она вроде не нужна»
«Мальчики» преградили дорогу (не обойдешь) и начинают «продавать» товар. Я решил перевести разговор в шутку, понимаю, чем это может закончиться, а сам, на всякий случай, продумываю пути отступления и видимо возможной драки. Отступать, т.е. бежать назад, - слишком далеко, если въехать кулаком одному - другому и бежать вперед? В принципе можно попробовать. (Кстати, майор был довольно крепкий, среднего роста, и во втором случае, успеха мог достигнуть хорошего). Но только я начал склоняться к применению силы, как из-за угла выходят еще четверо таких «мальчиков». Самое главное, все не пьяные, по внешнему виду нормальные.
Стало понятно, что данный вопрос надо решать положительно, а в противном случае следы на лице от «нежелательной покупки» выльются непонятно как в академии (время середина 70-х). А «мальчики» упорно расхваливают урну, говорят – какое это ценное приобретение для дома и семьи.
- «Ну а сколько же она стоит?»
- «25 рублей, абсолютно недорого!»
Достаю 25, отдаю и пытаюсь пройти дальше. Но нет! Ребята не расходятся, а двое встали сзади.
- «Друг! Ты урну купил? Купил! Забирай, пожалуйста!»
Весь разговор без мата, спокойным тоном.
На мои попытки сказать, вроде мне она ни к чему - прозвучало:
- «Деньги заплатили, забирай товар!»
Ну, блин, чтобы все это закончить, беру урну (еле поднял, сам в шинели, при параде с белым шарфом – а ее не поднять!!!) расстегнув шинель и на выход. Через три метра не бросишь – сопровождают к выходу. Из последних сил поднялся по ступенькам (а их как назло так много), вижу, мужики остались в переходе и тут же у входа ее бросаю. Все! И, глядя на почти десяток урн, валяющихся у входа, понимаю, что не я один «купил ценный товар»!!! От сердца отлегло. До метро бежал почти со смехом. На электричку все-таки успел.
«Мясо «по-чилийски»
В Дебрецене летная столовая не отличалась особыми кулинарными изысками, а скорее, наоборот (про это отдельный разговор). Если сравнивать с другими полками, где приходилось бывать, тут все гораздо хуже. Но в принципе – столовая как столовая. Было одно блюдо («второе») и называлось «мясо по-чилийски». Когда первый раз услышал, интересно стало, заказал. Нормально, вкусно. И так мы жили, периодически его заказывая.
Приехал один раз (видимо впервые) Член Военного Совета из Будапешта. Замполит полка, естественно, его сопровождает. ЧВС важный такой дядька, генерал, ходил, интересовался успехами в «боевой», а в основном в политической подготовке. В тот день были полеты, все на аэродроме и замполит, естественно, стал маршрут строить ближе к столовой. Заходят в «командирский» зал заказали первое. Кушают.
Официантки, что обслуживала обычно «аквариум», в тот момент не оказалось, заведующая, личность довольно интересная, сама не рискнула выйти, дабы не испортить аппетит начальства, поэтому и доверили «рядовой» из общего зала. Она родом из Закарпатья, черненькая, высокая, возраст за 30 и могла сказать, что угодно, несмотря на звание, но самый большой «прокол» за ней числился в том, что она умудрилась однажды на генерала опрокинуть поднос с борщом, потом бросила поднос и гордо ушла не извинившись. Простили.
Видимо проинструктированная до слез, заходит - заказывает «второе». В длинном перечислении блюд называет и «мясо по-чилийски».
Реакция ЧВС была просто неординарная - отказался от обеда, выпорол замполита по полной программе и обвинил его «в поддержке антинародного режима Пиночета», а также во всех других грехах. Не знаю, сколько это продолжалось и когда закончилось, но обед был испорчен и визит тоже.
На следующий день, придя на обед, услышали (от этой же официантки) новое блюдо - «мясо по-львовски». Летчики оживились, стали расспрашивать, что это такое? На что в ответ официантка сказала:
-«Да отстаньте вы, «мясо по–львовски» это «мясо по-чилийски» и не мудрите мне больше голову!»
«Аэродром «Шармелек»
В продолжение рассказа о столовой…
Весной начались большие учения «Гранит-85». Всем полком, в понедельник, перебазировались на аэродром «Шармелек», а полк МиГ-23-х сел у нас в Дебрецене. Летали всю неделю (изображали вторжение с Запада на священные рубежи стран Варшавского договора) и в субботу перелет обратно.
Разбалованные жизнью в Дебрецене (второй город по размерам и населению в Венгрии), гарнизон показался до ужаса маленьким. Ну а так как мы вроде на «войне», за пределы гарнизона не выберешься, тем более и другой «отдых» из-за ежедневных полетов исключался. Все развлечение (после первого посещения) состояло из посещения столовой и сон. Вроде небольшая, все приемы пищи в две смены (летного состава в два раза больше, чем у истребителей). Но готовят… - это был просто шок для нас, после нашей столовой! Я не говорю, что мы все с какими-то претензиями в этом плане, но после первого визита разговоров было много.
Уже вечером, ознакомившись со всеми закоулками гарнизона, и летчики, и техники за 30 минут до ужина «прогуливались» у закрытых дверей. В столовой мало того, что просто прекрасно готовили, перечень блюд был просто нескончаемый (а мы, привыкшие к «мясу по-чилийски» и банальным пельменям), заведующая лично ходила с чайником кофе и добавляла, помимо положенных, еще массу булочек, блинчиков, пирожков и т.д. Заставляла есть и еще через одного что-то заворачивала в пакеты с собой! И так продолжалось неделю! Что еще оставалось молодым здоровым мужикам в командировке.
На полетах двух майоров (Мишу Аникина – нач. штаба АЭ, и Валеру Пирогова – замкомэска) «посадили» проверять пленки ОК, не в самом здании, а в машине - лаборатории, где-то на РД. Сидят - проверяют. Через два часа подъезжает командирская машина, солдатик выносит плетеную корзину, довольно больших размеров, подходит.
- « Мне надо передать стартовый завтрак двум летчикам (уточняет), двум майорам на ОК с Дебрецена.»
Миша Аникин неуверенно взял корзину (размеры и потом содержимое его очень насторожило), приоткрыл. Петрович тоже проявил заметное любопытство, но сразу после того, как посмотрели, аккуратно закрыли белым полотенцем и говорят:
- «Боец! Ты наверно ошибся. Летчики с Дебрецена это мы, но корзинка наверно не нам?»
Солдат, еще раз сверив данные ему указания, начал убеждать, что он не ошибся, все сходится: - «и два майора, и два летчика, и ОК!»
- «Ваш завтрак, забирайте!»
Аникин с Пироговым еще раз заглянули в корзину, а там: целая курица, кольцо колбасы, масло, яйца, штук пять отбивных, кусок сыра, баночка маринованных огурчиков, булочки, блинчики и т.д. Завершал весь список красивый кофейник с горячим кофе, которого хватило на звено!
Мужики опять засомневались. Может эта корзина по пути начальству предназначалась (вышестоящих в те дни на аэродроме хватало), а там, в машине их «стартовый завтрак» просто закатился куда-то?
Высказали свое предположение бойцу, тот посмотрел на них как на малых детей, поставил корзину на бетон и поехал. С опаской взяли корзину, переглянулись, единодушно приняли решение, что такую корзину не осилишь без фляжки.
В субботу нас ждал сюрприз! Прилетели домой как раз к обеду. Приезжаем в штаб, вышли из автобуса и идем в столовую. Народу много, все пытаются быстрей пообедать и домой. Но что-то на входе образовался «затор». Задние нажимают, а первые ряды остановились в нерешительности, и не узнают свой летный зал!!!
Столы в белых скатертях, сервировка как в порядочном ресторане, новые приборы, в глазах рябит от закусок на столах. Все пришли к выводу, что может быть накрыли для начальства, мало ли что, банкет по случаю окончания учений?
На всякий случай никто не садится, в зале немая сцена, тишина. Никого нет. Тут забегает заведующая (летчики ее просто не переваривали, извиняюсь). Вся сияет от радости.
- «Проходите дорогие, проходите! Мы вас ждем - не дождемся!!! Девочки!!! Быстрей, наши летчики пришли!!!»
Потом нам рассказали, что летчики с Шармелека тоже в понедельник прилетели, как и мы, к обеду. Еще не заходя в столовую, почувствовали запах соленых огурцов (частенько у нас практиковался «салат из соленых огурцов», который никто не ел, но который регулярно поставлялся из солдатской столовой), ну а когда огласили весь список, «истребители» (молодцы!) просто встали (причем все) и сказали:
- «Мы ЭТО есть не будем! Мы объявляем голодовку!»
В те времена это было серьезно. Сразу прилетел ЧВС, столовую поставили на уши, признав «требования» летчиков справедливыми и всю дальнейшую неделю они питались, почти, как у себя дома. Нам, прилетевшим, было с чем сравнивать. Так что отобедали мы прекрасно. Но придя в понедельник, мы опять вернулись на круги своя, «ресторан» улетучился как призрак.
«Полеты в полку без ПРП»
Обычный месяц август, полеты, полеты. Для удобства летаем спаренные смены – два дня полетов, предварительная, два дня полетов и неделя прошла. Все как всегда. В третьей эскадрильи, мы - два старших летчика, Валера Игнатов и я, попали в так называемый «цикл» - молодежь летает все смены подряд, а у нас «ассорти» без выбора: дежурный по полку, дежурный летчик, ПРП и боевое дежурство (для тех кто помнит – 1985 год). На излете 40 дней командир эскадрильи подполковник Клич нам планировал один полет по полной программе ночью – маршрут, полигон с бомбой, МВК и все. Дальше по проверенной схеме …ДЧ, ДЛ, ПРП и БД. На наши попытки «полетать» Клич всегда говорил :
- «Успеете!»
Тут в плане на август день рождения, получалось довольно удачно - сходил дежурным по части, предварительную совместил с дежурным летчиком и первый день полетов «отсидел» ПРП. Вторую смену почти выходной и «отметил» день рождения. Отлично!
На постановке задачи зачитали группу руководства полетов, фамилию ПРП на вторую смену «озвучат» дополнительно после первой смены на «допостановке». Все класс!
Идет второй день полетов, сижу дома, за столом, процесс идет. Вдруг звонок в дверь (полеты с 15.00, а это время 18.30). Открываю. Стоит солдатик. Говорит читая по бумажке:
- «Вам срочно прибыть на полеты на СКП!!!»
Сразу все стало ясно. Одеваюсь. Прихожу к дежурному по части, Валера Игнатов только заступил и считают пистолеты. Звоню РП.
Зам. командира подполковник Пилипчук, сняв трубку, сразу переходит в «атаку»:
- «Ты почему не на СКП? Почему дома!?!?!?»
Пытаюсь объяснить, что три дня в наряде быть нельзя, как впрочем, и два тоже! Василий Филимоныч с трудом понимает, что я ему пытаюсь объяснить, из-за постоянного грохота взлетающих самолетов, но в конце-концов он понял, что меня там не должно быть. Ошибочка вышла у тех, кто составлял плановую таблицу, т.к. на магнитофоне было четко записано, что на вторую смену фамилию ПРП доведут дополнительно… (а согласно НПП за ГРП отвечает как раз он, первый зам.)
А все получилось так. Может и никто про ПРП и не вспомнил бы, не прояви РП излишнюю подозрительность после посадки одного экипажа, который умостился в начале ВПП. Ему показалось, что борт сел до полосы. Вызвал по «громкой» (ГГС) ПРП:
- «Жибров! Там борт до полосы дотянул или нет? А то мне что-то подозрительно?»
Тишина! По телефон отвечает солдат - срочник с СКП. На вопрос:
- «Почему не отвечает ПРП? Почему «громкая» не работает? Дай Жиброву трубку!»
Солдат (с Астрахани) бодро отвечает:
- «Рядовой Садыков! Товарища подполковника! А тут никого нет и не было! Сам уже волнуюсь!» (а я этого бойца изредка баловал бутылочкой пива, кстати, солдат был прекрасный специалист, толковый).
- «Как не было!?»
Началась раскрутка, телефонные звонки. А после осознания того, что полсмены на СКП никого нет, самолеты летают, а доклад: «Форсажи включились» вместо ПРП докладывает боец-связист уже три часа плюс разведка погоды.
Василий Филимонович снимает телефонную трубку, звонит в комнату отдыха на высотке. Не повезло Юре Резниченко (замполиту эскадрильи), дремал в кресле.
- «Возьми автобус, езжай на СКП на 15 минут. Срочно! Сразу доложи!»
Юра сразу подумал, что РП доверил посмотреть посадку молодого лейтенанта,
Самому еще летать сегодня, и он без всяких мыслей выполняет команду, доложил, а в ответ:
- «Сидеть до конца полетов!!! Летать будешь - на СКП!»»
«Ты посмотри, как у них все продумано! Авиация!»
97-й год. Обстановка до того плохая с обеспечением, что дальше некуда. Нет бензина, керосин только в баках, «газовки» самолетов - одни условности, солярки нет. Зарплаты, кстати, тоже нет. Общая задолженность – 13 зарплат. Хорошие времена и никакого «мирового кризиса». Осень, холодно, слякотно. На аэродроме никакого движения - нет топлива, сплошная «имитация». Самолеты стоят возле ангара ТЭЧ в таком виде, что хуже не бывает, пневматики спущенные на трех бортах, все замерзшее, свет в гарнизоне отключили. Было такое.
А тут вот без предупреждения приезжает из города делегация (дети и взрослые) автобусов 7-8, какие-то мероприятия с «военным уклоном». И по старой дружбе к нам в гости. Командир поручает возглавить все это заместителю по летной подготовке.
Старый пилот садится в автобус и давай кружить по аэродрому (кругов пять колонной) по ВПП, издалека стоянку самолетов показал, бомбы. Тянет время. В тем делом в «ТЭЧ» аврал - хоть на одном борту открыть фонари («воздушки» нет - вручную) и привести в божеский вид кабину (кресла сняты на регламенты, а без них кабина вообще ужас!). Но что-то сделали, везут экскурсию, иначе у них голова закружится.
Приехали – вышли. Человек 200. Зашли в ангар, посмотрели. Рассказали как идет ремонт и техническое обслуживание супер современных авиационных комплексов. Сергеич рассказал про 8 тонн бомб и что ничего живого не остается на земле после налета 5-6 самолетов. Зрители стоят, раскрыв рты. Красиво! Впечатляет! В это время (наконец-то) обратили внимание и задают вопрос:
- «А почему «колеса» спущены?» (вид самолетов для нас конечно ужасный!)
Сергеич, кажется через микрофон, подробно рассказывает, «что в авиации нет мелочей, что все под контролем, даже шины пневматиков каждого самолета! Есть определенная методика замены воздуха в них, т.е. воздух должен «освежаться», так как посадка происходит на очень больших скоростях, с большой перегрузкой…».
«Грузит» их по полной программе, нижняя челюсть опускается у присутствующих все ниже и ниже…
Мы стоим за спинами (еще 20 минут назад чуть не провалились от стыда сквозь землю) и вдруг слышу один такой солидный дядька говорит другому:
- «Ты посмотри как у них все продумано! Авиация!!!»