Граздов Юрий Алексеевич - выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1983 года
Зашел однажды в курилке разговор о том, сколько кто может поднять руками. Естественно, простой разговор перешел в усиленный спор и отстаивание своей правоты до хрипоты и нервного размахивания руками.
Зажегся и я, попав в самый разгар. Рассказал про своего двоюродного брата, что он (мой вес 96 кг) легко усадив меня на ладонь своей левой руки, легким красивым движением поднимал вверх, как гантельку для зарядки.
С этим уже никто смириться не смог.
- "Блин, ну ты как рыбак, которому руки завязали!"
Все посчитали, что я сочинил так сочинил! А как проверишь? Поспорили мы тогда на ящик водки (по тем временам наибольшая единица измерения) и всё, каждый остался при своём мнении. Спор утих.
Прошло четыре года.
Провожает меня мой брат на Белорусском вокзале в Польшу, на новое место службы. И надо же, как по иронии судьбы навстречу мои сослуживцы, уезжали в Германию к новому месту службы.
Прошу брата подними меня на прощанье. Он усаживает меня на левую, и, я легко, как маленький мальчик на параде подлетаю вверх, как пушинка.
Ну вот, а где вознаграждение? Не прошло и минуты, перед братом стоял ящик водки. А он как бы в тон артисту Смирнову: «А компот?», а закусывать то чем? По мановению волшебной палочки на ящике с водкой лежали дымящиеся шашлыки. У брата по щеке потекла слеза, он внутренне не смог сдержаться: «И с такими ребятами тебе довелось служить, да я за таких и в огонь, и в воду, знали бы вы с какими мне приходится работать, но что бы так, просто, по спору и в миг, это мистика». До отправления поездов оставалось две минуты. Все разбежались по своим вагонам.
Прошло время мы разлетелись, кто куда, в этом водовороте событий. Брата уже нет, умер рано, надорвался на трех работах с его то силой и здоровьем в самом рассвете сил (Москва любого перемелет).Но я до сих пор помню его восхищение летчиками, которые держат слово во всём, даже на земле.
Сувенир
Конец ГОСАМ, сданы все экзамены. Чем заняться? Ты уже не курсант, но еще не офицер.
Приказ о присвоении звания еще не подписан.Казарма в это время похожа на улей. Как правило, освобождается 4 этаж, «женатики» по квартирам. Оставшиеся, это около 20 человек в казарме. От построения до построения ты свободен. Решая со своим другом Анатолием, чем бы себя занять, вижу как два курсанта младшего курса бережно несут маленький макет Ла-5. Толик есть идея, рискнем?- Валяй, все равно делать нечего.
- Ребята дайте посмотреть.
- Ух ты, какая прелесть!
- Кто делал?
- А для кого, неужели для генерала Попкова?
- Вот это да!
- Наверное, теперь замполит отпустит в увольнение?
- Ой, упал, какие мелкие кусочки. Ладно, спокойно ребята, не надо бросаться с кулаками.
- Да пойдем мы к замполиту, там все и расскажете, вали на нас.
Замполит батальона, увидев сломанный макет в руках курсантов, быстро оценил ситуацию: «Так, что предлагаете делать, кто будет восстанавливать?»
- Восстанавливать будем мы. Сами сломали сами и починим, только почему к нам то не обратились? Модель то должна быть «живая», от души. А это, непонятно что.
Ну вот, жизнь налаживается, на построения можно не ходить, работай себе потихоньку в мастерской и показывай «молодежи» как надо делать макеты самолетов.
Через три дня макет засиял, это был ЛА-5 в миниатюре. На борту нанесли звезды за сбитые самолеты противника и ноты как на самолете комески Титаренко в фильме «В бой идут одни старики». Наступил отчетный день, нас вызвали в политотдел училища.
Вы сделали модель?
Предлагаем остаться в училище поближе к Политотделу. Будете как сыр в масле. Потихоньку макеты на гора выдавать.
Переглянулись с Анатолием. Теперь мы влипли. Это же надо! Так испортить себе жизнь, остаться в училище.
Всё конечно правильно, но есть одно обстоятельство, из-за макета мы можем остаться в училище, но ведь если макета не будет - то все останется по старому. И макет начал медленно подниматься в верх, для удара об пол.
«Отставить, все будет улажено, не волнуйтесь, идите в казарму»- это наш батальонный замполит вовремя вмешался в происходящее. Те минуты ожидания замполита за закрытой дверью в политотдел, нам показались вечностью.
Но увидев его искрящиеся глаза. Мы поняли, что все закончилось нормально. Как и было обещано, ни я, ни Анатолий в учебный полк не попали. Для нас тогда это было счастье, боевой полк. ЛЕЙТЕНАНТЫ. Мы ещё многого не знали. Мы только начинали чувствовать ту пустоту, которую нам надо было занять и освоить. Для нас главное было осознание выполнения своей первой, настоящей мечты. Мы сделали это! Взяли рубеж!
Фамилии и имена не называю, так как не получил разрешения на публикацию.