10 января 1983 года не стало Георгия Ивановича Ермакова, выпускника Барнаульского ВВАУЛ первого выпуска. Но мы помним о нем до сих пор, вплоть до тембра голоса. Каким его запомнили мы - его однополчане по 143 бап 34 ВА 

- выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1971 года

 

 10 января 1983 года не стало Георгия Ивановича Ермакова, выпускника Барнаульского ВВАУЛ первого выпуска. Но мы помним о нем до сих пор, вплоть до тембра голоса. Каким его запомнили мы - его однополчане по 143 бап 34 ВА (Копитнари, Грузия)?

Выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1973г Багринцев А.А.:

Георгия Ивановича Ермакова (Гошу) я знал с первого дня моей службы в 143-м отдельном бомбардировочном авиационном полку 34-й Воздушной армии Краснознаменного Закавказского военного округа. Третьего декабря 1973 года я доложил о прибытии для дальнейшего прохождения службы ИО командира авиационного полка п/п-ку Соцкову и был направлен во 2-ю АЭ.

В эскадрилье с нашего училища уже были и уже успели получить старших лейтенантов: Г.И. Ермаков, В.Д. Бычков, В.Е. Абрамов и О.А. Никонов. Тут же начались расспросы об училище, как там и что там, кто был инструктором и т.д. и т.п.

Первоначальное впечатление мое о Гоше Ермакове, судя по его внешности, было как о суровом, немногословном и замкнутом человеке. На самом деле, все оказалось совсем наоборот. Поначалу мы сошлись с ним как фотолюбители. У меня была «Смена», а у него не помню что. Как-то прибегает он к нам в холостяцкую квартиру и говорит мне: «Я сейчас из Кутаиси, был в универмаге. Там сейчас продают фотоаппараты «Зенит-Е» с объективом «Гелиос» и с «Индустаром». Я купил с «Гелиос» за 90руб., но они уже закончились, остались с «Индустар» за 75руб.». Я сел на мотоцикл и успел взять. Так мы стали обладателями дефицитных на то время фотоаппаратов Зенит-Е.

Как-то незаметно сдружились и оказалось, что Гоша очень откровенный человек. Мне кажется, что он не мог хранить вообще никаких секретов. Однажды к нам в полк приехал «красный» генерал агитировать в Академию СА, Гоша побывал у него на беседе, дал подписку о неразглашении на 10 лет и тут же после беседы предупредил меня, что меня могут тоже вызвать. Как он узнал, что меня могут вызвать я не знаю, но меня вызывали к этому генералу.

У Гоши с училища была кличка «Боцман». В училище он поступал матросом, а вот каким он был матросом он как-то рассказал. До службы на флоте он был студентом в Барнауле, по-моему, мединститута. Что-то у него там не пошло, его призвали в армию и попал он на флот. Закончил учебку «слухачей», если мне не изменяет память, в Новосибирске. Службу проходил или в Киеве или где-то под Киевом, сидел на радиоперехватах «морзянки» между военными кораблями не дружественных нам стран. Море увидел, будучи военным летчиком 143 ОБАП.

Несмотря на наши дружеские отношения, никогда в общении с ним я к нему не обращался с «Боцман». Как-то чувствовалось, что с ним нельзя, по крайней мере мне, обращаться панибратски. Хотя была теоретическая возможность выйти нам на более близкие, даже родственные отношения. У его жены, Людмилы, есть родная сестра, уже забыл, как ее зовут и Гоша не однократно за стаканом вина подбивал с ней познакомиться. Ты представляешь как мы с тобой заживем, но знакомство так и не состоялось.

И еще хочется отметить очень важную, на мой взгляд, черту характера, это аккуратность. Аккуратность была во всем, начиная с одежды и кончая остро отточенным карандашом, которым он каллиграфическим почерком «рисовал» плановую таблицу. Гоша был аккуратным с людьми, я не скажу, что вежливым, а именно аккуратным в общении с людьми. Он следил за тем, чтобы никого не обидеть ни словом, ни делом, но в то же время был требовательным и обладал обостренным чувством справедливости.

Ни от него и ни от кого-либо я не слышал, чтобы он нарушал полетные задания или хулиганил в воздухе. С ним легко было и на службе, и вне службы. Очень жаль, что такой серьезный случай в воздухе оборвал его жизнь. Неизвестно кто бы мог выкарабкаться из той ситуации, в которую он попал. Но это судьба, он не стал врачом, не стал моряком, а стал военным летчиком.

Выпускник Барнаульского ВВАУЛ 1974 г. Сорокин С.А.:

Я имел честь служить, летать, а спустя годы, можно сказать, что и дружить с Георгием Ивановичем. Конечно, лучше, если бы сам Гоша, а не я назвал меня своим другом, но такого «признания» при его жизни не было, - все-таки разница в возрасте, статусе. Не принято было тогда это декларировать - и так понятно было, без сюсюканий: служили в одном звене, потом в одной эскадрилье. Жили с 1977 года до его замены в Польшу «дверь в дверь» в одном подъезде и на одной лестничной площадке. Нам с женой везло на соседей и до этого, и в случае соседства с Ермаковыми.

Была взаимная приязнь, крепчавшая год от года по мере узнавания. Земляки - оба с Алтая, одно училище. Запретных тем между нами не было. Надёжный, немногословный, авторитетный. «Бисера» ни перед кем не метал. В нашем полку его звали «Боцман» (и не только и столько от его матросского прошлого). Слова и дела у него не расходились, красивых поз в угоду кому-то или чему-то никогда и не при каких обстоятельствах не занимал. С четкой, устоявшейся классификацией того, что хорошо, а что плохо.

Военный летчик первого класса «яковской» школы. Профессиональный: не трусливый, а грамотный, я бы сказал осторожно-внимательный, осознававший, каким делом мы занимались. В лётном деле не арапничал, не строил из себя Чкалова, но и не трусил. В отношении Гоши можно утверждать, что он был негласным моральным авторитетом в полку.

Первый и много последующих полётов на Су-24 сделал с ним. Я пришел к нему в звено из другого полка 34 ВА. Полк переучивался, Гоша на одно - два упражнения опережал нас - лётчиков своего звена. Но за девять месяцев довёл меня днём – в простых и сложных, ночью в простых до полкового ЛТУ. А сам не успел подтвердить первый класс в тот 1978 год. А мог бы, но не стал «придерживать» свой самостоятельный вылет в декабре 1977 года, видя, как мы – летчики его звена, «висим», не имея инструктора. Вылети он в январе, – класс автоматом подтвердился бы и немалое, по советским временам, денежное вознаграждение за первый класс (15 % от годового оклада по должности) ему было бы в 1978 году гарантировано.

Он меня в первый раз сводил на Лунинец (авиабаза в Белоруссии для проверки «лидерных» полков ударной авиации). Сожгли мы с ним тогда вместо «21-й цели - мотопехотной роты на марше» пару стогов, полигонной командой «Полесского» приготовленных и уже проданных. Был грех. Я «старательно» сосал крыло, цель выбирать – дело ведущего. Тоже мне была наука, пусть и ценой тех стогов.

Его замена была первой заменой из нашего полка в Польшу. Нас не баловали тогда заменами и переводами в «пенсионные места», - чаще можно было и всю службу провести в Копитнари. Помнится лишь в 1980-м заменили одно звено в Венгрию, да был один случай перевода замкомэски в Липецк. Сильно он сомневался, стоит ли ехать в неведомую Польшу, либо списываться и уходить на пенсию.

В памяти наши с ним разговоры с балконов. Один вечер или выходной – почему не стоит заменяться и соответствующие доводы, начиная с «курица не птица, а Польша …», а «шмейкерить» (туда увез один дефицит, там продал, обратно в отпуске вывез другой и т.д. ничего не нарушая) было точно не по Гоше. На следующий – почему стоит поехать (всю службу в одном гарнизоне, посмотрю немного мир, а если не понравится – уволюсь оттуда, пенсия то есть).

В конце 82 года Гоша заменился в СГВ. Там, в переучивающемся на Су-24 ибашном полку, вполне пришелся в «ко двору», - сам подготовлен на всё, и как инструктор тоже. Ему в Польше нравилось и коллектив, и порядки (так утверждает Людмила - его супруга). Но 10 января 1983 в первые командирские полёты Гоша погиб при взлёте ведущим пары.

Вроде бы оборвалась лопатка турбины. Повредило управление по крену, стало тянуть с полосы. Сразу после отрыва ко всему добавилось вращение по крену. Гоша дал штурману несколько команд на катапультирование (молодой штурман совершенно, первые месяцы в полку после ЧВВАКУШ). Четвёртый раз матом убедил прыгнуть. А Гоши не стало…

В общем, вел себя до последнего мужиком. Похоронен в Барнауле на Власихинском кладбище, там рядом раньше был аэродром ДОСААФ, на котором и Гоша, и я, и многие последующие курсанты БВВАУЛ прыгали с парашютом.

Жена его с сыном Сашей и дочкой Леной уехали в Барнаул. Гоша давно и неоднократно дед. Всё у них хорошо, только Гоши нет. Вернее, есть только память о нём. Был на могиле несколько раз и я, и другие однополчане. Штурман приезжал в Барнаул, тоже был на могиле.

Гоша хорошо фотографировал сам. В моём семейном архиве много фото, сделанных Гошей, а вот снимка его самого нет. Так всегда сапожник – без сапог, фотограф – без фотографий.

Даже когда его не стало, Гоша значительно влиял на меня, моё поведение, мою позицию в определенных обстоятельствах, требовавших проявления характера. Его незримая оценка моих действий обязывала соответствовать. И был долг, – рассказать о нём, тем самым сохранить память о настоящем человеке, летчике, офицере.

Выпускник Челябинского ВВАКУШ 1971 г. Шубин Г.А.:

С Гошей мы пришли в полк вместе. Четверо летчиков из Барнаула и восемь штурманов из Челябинска. Он начал летать с Маратом Шариповым, а я с Никоновым. Жили мы по соседству, он с Людмилой в 55 доме, мы с Таней в 54. Под нами на третьем этаже жили Францин Володя - техник самолета, жену звали Наташа. Вот и подружились наши жены, ну а потом и мы - мужики.

Праздники вместе встречали, на море вместе ездили, когда удавалось. Вот летчик, штурман и техник о чем-то разговаривали всегда на равных, два сибиряка и уралец. Гоша вообще был уравновешенный, наверное, строгий в семье, где был всегда порядок. Отличался прямотой, но был всегда корректен, мог и пошутить, но не злобно.

Через какое-то время летали в одном экипаже, будучи командиром звена и штурманом звена. В полете был аккуратным, как и на земле. Слаженно летали. В звене Гоша «натаскивал» летчиков, а я штурманов.

В полку слыл уважаемым летчиком и офицером. Любил рассказывать про службу в армии до училища. Морзянка для него была как песня. Ти-тА-ти-ти - букву «Л», он пропевал. Забавно было видеть его влюбленность в это.

Ну и о грустном.

Гоша неоднократно рассказывал мне об одной возможной ситуации на взлете и как бы он при этом действовал. А ситуация эта – не уборка одного из закрылков. Он в этой ситуации, если бы не удавалось удержать кренение, докручивал бы в сторону кренения и катапультировался в нужный момент. Если бы не штурман…

Отдать свою жизнь молодому, это ли не подвиг!

Горжусь совместной службой с этим ЧЕЛОВЕКОМ!

Сын и внуки Ермакова  Барнаул август 2016Er022Er023Er027Er026Er025Er024Er028Ermakov04Ermakov03Ermakov02Ermakov01Ermakov06Ermakov

 

 

 

 

Добавить комментарий